|
Андрей Собетов “Санкт-Петербург”
Манящая легкость полета.
Ах, как прекрасны они, парящие в небе! Разноцветные крылья на голубом. То кружа, то зависая на одном месте, то сближаясь, то внезапно уходя в сторону, повинуясь легкому движению пилота.
Как сладостно чувство полета, когда земля уходит вниз, когда человек-птица без всяких приборов, лишь с крыльями за спиной парит рядом с орлами! Ах, как легко летать! Это может действительно каждый! А ощущения от первого полета?! А пьянящее чувство свободы... И ла-ла-ла. И бла-бла-бла.
Архызское убивалово.
“Я думал, ты покойник!” - сказал мой приятель, наблюдавший мой первый полет в термичку. Я не успел подумать ничего. Мой купол сложило почти сразу. Запаски не было. Компенсировать нестабильность я не умел. Клевок вниз, раскрытие. Рывок вверх, снова складывание. Вроде бы, как говорят, надо чего-то качать клевантами. На третьем складывании невпопад качаю. Добиваюсь только четвертого складывания. Земля уже рядом. Приятель закрывает лицо руками. Ну вот и все...
Кавказ, Архыз, 93 год. Чемпионат России по парапланеризму. Первые полеты в серьезных горах. Скалистые вершины, узкие лесистые ущелья, пятна снега на склонах. Турбулентность чудовищная, но понимание этого смутное. Опыта ноль. Знаний ноль. Техника по сегодняшним меркам - никакая. Зато желания летать - море. Смелость незнания и страх не полететь.
Его искали целый день, но привезли только ночью. Он упал не так уж далеко от лагеря, но попробуй найди в густом лесу, в лабиринте горных отрогов. Человек-желе. И что удивительно, ни одна кость не сломана, а все внутренние органы...
Так и ходили мы с ним опираясь друг на друга, от палатки до туалета, два инвалида. А вы думали на параплане так просто убиться? Не-а. Разве что побиться. По 700 метров падали, и ничего. Так мелочи всякие. И это подвигает на новые подвиги. Особенно новичков.
На следующий год, в том же Архызе, будучи уже ну очень опытным пилотом я стартанул первым. Я не хотел, но так получилось, у всех передо мной произошел фальстарт. Фюзибль поневоле. Наградой за смелость был полет “24 минуты борьбы за жизнь” - серия непрерывных складываний с преобладанием асимметричных. Но я уже знал, как с этим бороться и старался изо всех сил. А внизу заключали пари: упадет - не упадет. И я знал, что упасть, скорее всего, все равно придется, и надо постараться сделать это ближе к лагерю, чтобы долго не искали. Что с высоченных сосен будет самому не слезть. А запасного парашюта по прежнему нет. И я был очень горд тем, что сумел-таки вывернуться из этой мясорубки целым и невредимым и посадить параплан на поляну всего в километре от лагеря. “Ну и как погода, лететь можно?” - запросили меня по рации со старта. Они еще сомневаются! “Решайте сами, вы же все видели” - уклончиво ответил я. И они полетели. Правда, не все. И не сразу. Результат - одна сломанная рука и масса адреналина на земле и в воздухе. А я бы не полетел. Хотя как знать. Отказ от полета требует мужества. Страх не быть первым, толкает в пропасть.
А что можно, что нельзя, кто ж его тогда знал. Парапланеризм в России только зарождался. Учить нас было не кому. Кто-то же должен быть первым. Проверить на своих костях.
В краю цветущей сакуры или Могилевское побоище.
А вы собираетесь весной в край цветущей сакуры? Нет не на восток, а на запад, к первым весенним термикам. Они зарождаются там, на пашне за рекой и рябью по воде идут прямо к вам. Остается впрыгнуть в них с крутого бережка и кружить, кружить над полями, виноградниками и садами. Порхать яркой бабочкой над трудолюбивыми пейзанами, вглядывающимися из-под руки в небо и что-то шепчущими на своем непонятном наречии. Над цветущими грушами, яблонями и конечно сакурой. Да, особенно хорошо кружить над сакурой, время от времени опуская хоботок в чашу с нектаром. Ах, как приятно потом рассматривать фотоснимки полетов! Где яркие купола парапланов в синем небе и белом кипении цветов... И ла-ла-ла. И бла-бла-бла.
Мы толпимся вокруг черно-белых фотографий с полетов. Они, конечно, не такие красивые как цветные. И сакура на рентгене практически не видна. Зато хорошо видны трещины и смещения костей. “А вот это, пожалуй, компресс”, - да опыта у пилотов заметно прибавилось. Мы уже в этом деле не новички.
- Так как правильно, - Могилец или Могильный?
- Могилев, придурок, Подольский, - лучшее место для полетов на Днестре.
Чемпионат СНГ 96 прославился соотношением - 1/4 . 25%, таких потерь я не помню ни на одних соревнованиях. В больнице отвели специальную палату “для этих”.
Мы тогда не знали многих летных суеверий. Оказывается нельзя говорить “Последний полет”, а можно только “крайний”. Нельзя фотографироваться и давать интервью перед стартом. А мы вовсю чесали языком, позируя местному телевидению, - "Отправляясь сегодня в этот последний полет, я хочу рассказать всем, как это здорово и безопасно летать на параплане!"
Долетались. Меня выдернуло порывом прямо на старте, под зорким оком видеокамеры. И сальто вверх через кусты и скалы на огород к пейзанам. Надо же, сколько раз купол этим способом поднимал, а тут не вышло. Бывает же такое. Ладно, учтем. Надеюсь, что отделался только ушибами. Продолжаю интервью в положении лежа. Ну вот, есть динамика сюжета. Народ стоит вокруг с пасмурными лицами. Камера работает.
Вдруг все ломанулись огородами. Упал Миша Петровский! Там что-то серьезное. Он лежал на пашне, не успевшаяся раскрыться запаска рядом. Изо рта стекала струйка крови. Откусил язык. Спина сломана. Он попал в ротор от речного обрыва на высоте метров 80, когда пробивался против ветра на акселераторе. Он тоже давал интервью.
Белецкий Андрей упал на дерево. Ударился головой. Соображал плохо. Выстегнулся и выпал из подвески на землю. Еще раз ударился. Каска треснула, но спасла. Сотрясение мозга, и похоже компресс. Оказывается над деревней и в полукилометре от обрыва ротор крутит. Сколько таких “оказывается” мы выяснили на своих костях?
А ногу ему нужно было все-таки отрезать..., - сказал хирург местной больницы на следующий год про украинского пилота. А были бы на ногах хорошие ботинки, а не легкие кроссовочки, не пробил бы пяточной костью подошву на посадке-падении, не нагреб бы земли в кость, не началась бы гангрена...
Смелость незнания.
Когда я смотрю на летающих новичков-самоучек, мне делается страшно. На чем они летают, о боже! Я бы на этом лететь побоялся.
В какую погоду они летают! Я в такую погоду сижу на земле. Турбулентность, микросмерчи вовсю гуляют, а они в 10 -20 м над склоном висят. Чудовищная метеобезграмотность.
А столкновения в воздухе, от незнания и несоблюдения правил работы в группе?!
- А чего ж ты родной, шлем, то на голову не надел? - А зачем он нужен, можно же летать и без него?
Действительно, можно: 9 полетов из 10, или 99 из ста, а может быть 999 из тысячи. А потом приходит тот единственный полет, который и может стать действительно последним. И где он вас подстерегает никому не дано знать. У меня таких случаев было уже два, в том числе один при работе с куполом на земле. А в остальных случаях я мог бы летать и без шлема...
Но некоторым самоуверенным начинающим пилотам это объяснять бесполезно. Они свято верят, что с ними ничего не случится. А летать, это очень легко и просто, учиться этому не нужно. Все можно открыть заново, пройти на собственном опыте, на своих костях. Ну что ж, вперед!
А вам это надо?
Ваш путь
Не зря мы свои косточки ломали. Вам это вовсе необязательно. Вы можете учиться на чужом опыте, на чужих костях.
Теперь за 4-6 дней учат тому, до чего мы сами доходили 1,5 года. Существуют сертифицированные парапланерные школы и клубы. Инструкторы - профессионалы существуют. Надежная и сертифицированная летная техника существует. Можно летать безопасно и в свое удовольствие. Даже детей и подростков 10 - 18 лет обучают парапланеризму в детско-юношеских секциях при наиболее сильных клубах. Отработаны правильные и безопасные методики обучения.
Прямой и правильный путь в небо существует. Кривые и окольные пути тоже. Сейчас каждый второй, научившийся тянуть за клеванты, берется обучать других. Существуют серые и черные “инструкторы”, которые за умеренную плату и без лишнего обучения “запустят”, “покатают”, вас на параплане. Не идите на это. Они же предложат вам и самый лучший в мире параплан, по очень привлекательной цене. Бойтесь этого. Не экономьте на своих костях. Учитесь на чужих.
Андрей Собетов “Санкт-Петербург”
|
Библиотека
